Иван Бачурин: «Искушенного потребителя настораживает категория non age»

Иван Бачурин, бренд‑амбассадор компании Moët Hennessy в странах СНГ и владелец виноградника, начинал свою карьеру с работы барменом. Это было в далеком 1999‑м, а уже в 2008 году Бачурин стал вице‑чемпионом в конкурсе сомелье Украины и победителем слепой дегустации на конкурсе сомелье‑виноделов. В дальнейшем список его професси ональных побед только пополнялся.

Длительное время Иван работал в ресторанном бизнесе, а также в крупнейшем магазине элитного алкоголя в Украине, где сформировал линейку крепких напитков. Также более трех лет занимал пост шефа‑сомелье ресторана Whisky Corner, где представлена крупнейшая коллекция виски в нашей стране. Landlord пригласил Бачурина обсудить актуальные тенденции в индустрии производства крепких напитков, а также будущее виски категории non age.

Landlord (LL): Каково актуальное положение дел на мировом рынке виски?
Иван Бачурин: Виски сейчас — самый развивающийся алкогольный напиток. Все говорят о виски, но нужно понимать, что в этом вопросе стоит отталкиваться от уровня мирового потребителя, его сознания и понимания продукта. Мало кто знает, что на рынке очень много видов данного напитка, и уж тем более немногие смогут отличить один вид от другого. Традиционно эти представления замыкаются на пяти странах — лидерах производства. Я могу сказать с определенной точностью: немногие в состоянии отличить, скажем, блендед скотч виски от блендед виски из Японии, либо же от смешанного американского или европейского виски. Когда в 2008 году я начинал серьезно заниматься крепким алкоголем, было намного проще — тогда наблюдались адекватная цена и невысокий спрос. Можно было запросто при курсе 8 гривен за доллар взять по цене $45 14‑15‑летний виски, даже из закрытой дестиллерии. Сейчас это будут баснословные деньги — от $120 за бутылку. И это «входящая» цена. Кроме того, старых розливов уже практически нет. Я всегда говорил, что ложка дорога к обеду. На данный момент виски имеет очень опасную тенденцию: он глобально популярен, но нужно понимать, что в последние годы блендед скотч виски постоянно падает в обьемах продаж и в деньгах, а растут сингл‑молт и бурбон. Все‑таки та публика, которая нашла свой вкус, более избирательна и выбирает качественный продукт, соответственно, сингл‑молт будет расти. Это факт. Причем сейчас сингл‑молт не занимает большую долю рынка. Доля незначительная, но в денежном эквиваленте это очень серьезно. Также растет бурбон. Потому что бурбон — массовый продукт, при этом он действительно интересен и довольно конкурентоспособен.

В последнее время все чаще можно увидеть виски без указания возраста. В чем суть этой тенденции?
Солодовый виски сейчас переживает не самые лучшие времена, опять же ввиду того, что спрос растет, а он всегда рождает предложение. Тенденцию, которую многие оценивают, как non age, как нечто более модное и более доступное, на самом деле легко и логично объяснить: это обычная банальная нехватка выдержанных спиртов. Обратите внимание: сейчас наиболее дорогая, наиболее востребованная и редко встречающаяся категория — виски возрастом от 12 до 17 лет. Почему? Потому что нужно было дистиллировать этот виски в 2000 году, а тогда спрос на него был незначителен. Сейчас многие компании переходят на выпуск виски с возрастной категорией non age statement — без указания возраста, что по шотландскому законодательству автоматически переводится как «минимальная выдержка спиртов минимум три года». Соответственно, термин очень хитрый. На этот счет не утихает возмущение среди ценителей и больших авторитетов мирового масштаба, которые все‑таки поднимают вопрос нецелесообразности такого определения в индустрии шотландского виски. Они постоянно получают отказ, потому что это невыгодно производителям и игрокам бизнеса.

Почему же крупные игроки рынка согласились внедрить этот тренд?
Полагаю, потому что равняются на бурбон, позиции которого на рынке все время растут. Возраст американского виски практически никогда не указывается. По сути, многие производители пытаются попасть в ту же нишу, поэтому во многом берут пример с американцев. Американцам же свойственно все упрощать. Именно этой процедуре подвергается сейчас тонкое искусство создания виски с целью сделать его «ближе к народу», более массовым. Но стоит отдать должное потребителю: однажды оценив односолодовый, он вряд ли уже вернется к блендед скотч виски.

Давайте поговорим о перспективах индустрии виски.
Глобально есть хорошая перспектива односолодовых, около 8% роста продаж в год — а это очень много. В последнее время не проводились какие‑либо манипуляции по ужесточению законодательства, а это не есть хорошо. Я вспоминаю свою беседу с Биллом Ламсденом, мастером‑дистиллером компании Glenmorangie. Он говорил, что дважды подавал прошение в ассоциацию шотландского односолодового виски о запрете карамели и дважды получал отказ. Многие реагируют спокойно, если кто‑то говорит, что некоторые спиртные напитки окрашиваются карамелью, а ведь виски тоже окрашивается карамелью, причем практически весь. И на законодательном уровне на данный момент в Шотландии никто не предпринимает попыток это изменить. Ламсден подал свое прошение неспроста: для производства Glenmorangie и Ardbeg с 1994 года не используют карамель. Он хотел, чтобы его примеру последовали и остальные. Такая технология требует использования новой древесины: нужно использовать бочки не 4‑5‑17‑го налива, а 1‑2‑го, которые дают окрас. Это дороже. В настоящее время абсолютное большинство участников бизнеса применяют карамель.

Как эти тенденции отражаются на украинском рынке?
Сейчас не поддерживается местное производство, его «душат». Все нынешние законы принимаются в интересах большого бизнеса.

Ваша компания видит потенциал в нашей стране?
Объективности ради должен сказать, что продажи растут. Тем более что у нас довольно высокая численность населения. Важно, что представители компании лично посещают Украину — в апреле к нам впервые приезжал президент компании Hennessy, ежегодно приезжает бренд-амбассадор Glenmorangie Карен Фуллертон, которую мы, к слову, ждем в ноябре. Все это говорит в первую очередь о том, что в нашу страну и в наш рынок действительно верят, видят потенциал и готовы развивать, а это, по-моему, — лучшее, что они могут сделать для Украины.

Текст: Оксана Павлюкова

Сподобався цей матеріал?
Підтримайте його автора!

Підтримати