Максим Мартынюк, первый заместитель министра аграрной политики и продовольствия о законах эффективности

Государство должно продать убыточные агроактивы и сосредоточиться на эффективном развитии наиболее инвестиционно привлекательных предприятий. Но вначале необходимо урегулировать вопросы собственности на государственную землю 

Максим Мартынюк, первый заместитель министра аграрной политики и продовольствия

Министерство аграрной политики, если рассматривать его с точки зрения активов, это мультипрофильный холдинг, который может потягаться масштабом с ведущими ФПГ Украины. Сейчас Минагро управляет 504 субъектами хозяйствования, которые выращивают зерно, овощи, производят вино, содержат коров, овец, лошадей и даже разводят тутовых шелкопрядов. Суммарно эти компании располагают земельным банком почти в 500 000 га, что эквивалентно второму месту в рейтинге крупнейших латифундистов Украины (согласно исследованию УКАБ «Агрохолдинги Украины — 2016»).

Но масштабами сходство с корпоративным сектором и ограничивается. В 2015 году лишь 47 госпредприятий (ГП) из 500, находящихся в управлении МинАПП, были прибыльными. В топ‑3 наиболее финансово успешных входят «Артемсоль» (чистая прибыль в 2015‑м — 99,7 млн гривен), «Научно исследовательский производственный агрокомбинат «Пуща‑Водица» (44,3 млн гривен), «Укрспирт» (16,1 млн гривен). Самый убыточный актив — «Харьковский завод шампанских вин» в прошлом году показал убыток в 111,5 млн гривен. Низкая эффективность, которую демонстрируют ГП, и высокие затраты на штат и администрирование заставляют задуматься о системных изменениях в подходах к менеджменту. Необходимо привлекать к управлению партнеров из частного сектора путем продажи госпредприятий или долей в них.
Основная сложность аграрной приватизации — земельная составляющая. Большинство аграрных ГП — это бывшие совхозы.

Их основной актив — земельный банк. По действующей сейчас процедуре землю нужно распределить между сотрудниками этого ГП и пенсионерами из их числа, то есть провести распаевание. При этом в некоторых, давно не работающих, предприятиях штат состоит из двух человек: директора и бухгалтера, которым де‑юре причитается по 50% земельного банка. А он может составлять тысячи гектар. Эта норма ставит крест на аграрной приватизации.

Никто не отрицает права сотрудников аграрных госкомпаний на часть имущества. Но их нужно гармонизировать с экономической реальностью. Во‑первых, четко персонифицировать через Пенсионный фонд всех имеющих право на получение земли при распаевании. Во‑вторых, ограничить количество гектаров в одних руках средним размером пая в соответствующем районе.

Проблему усугубляет неразбериха с оформлением прав на землю этих ГП. Из имеющихся почти 0,5 млн га официально оформлено лишь 157 000 га. В основном это земли флагманских предприятий. У некоторых есть акт постоянного пользования еще советского образца. Но у большинства на руках только форма 6‑ЗЕМ, которая сегодня отменена. В ней написано, что за ними что‑то где‑то числится. Управление столь неформализованным активом осуществляется в ручном режиме.

При этом за использование земельного банка госпредприятий установлена ставка земельного налога в 1%. Это было бы справедливо, используй эти ГП свой зембанк самостоятельно. Но на практике его часть передана в фактическую — но не оформленную — аренду коммерсантам, от которых местные бюджеты получают все тот же 1%. Хотя могли бы получать минимум 5%, будь эти земли переданы в пользование официально.

Необходимо закрыть обязательства перед частными лицами путем адекватного распаевания. Определиться, какие предприятия должны остаться в госсобственности, а какие нужно корпоратизировать и искать инвестора.

Функционирование предприятий, которые государство решит сохранить за собой, также должно быть подчинено бизнес‑логике. Часть из них могут быть гарантами обеспечения продовольственной безопасности. Другие могут стать объектами для привлечения иностранного капитала. К примеру, партнерство между ГПЗКУ и китайской корпорацией ССЕС, которое предусматривает ежегодные поставки зерновых и инвестиции в инфраструктурные проекты. К выполнению этого кредита есть вопросы, однако пример показателен тем, что разрушил стереотип о нулевой инвестпривлекательности государственных агропредприятий.